Он перескочил через бордюр и оглянулся назад. Вроде никто не привязался. Парень улыбнулся, поправил пиджак и пошел дальше по своим основным делам. В кармане был новый телефон, но даже это не могло скрасить ужасное настроение Монпарнаса. Они уже три недели слушали о том, что бедный несчастный Тенардье никак не может наскрести денег. Или он посчитал, что если они пару раз брали его на дело, то значит теперь он имеет право вот так брать и вешать им лапшу на уши.
Он толкнул дверь кафе и слегка улыбнувшись нагнулся к ближайшей официантке. Он решил пойти по самому простому пути и найти Эпонину, которая как раз вышла на работу. А значит вполне сможет оплатить хотя бы часть долга своей семьи.
Он скользнул пальцами по талии девушки и, услышав, что Эпонина находится наверху, смазано поцеловал девушку в шею. Позади он оставил еле слышный стон, но уже было все равно. Даже самые красивые девушки не сравняться со звоном монет, которые вскоре должны будут оказаться в его карманах. Потому что если он сегодня все таки уйдет отсюда с пустыми руками, то главный красавец преступного мира Парижа очень разозлится. Хотя... алая кровь на руках тоже будет довольно не плоха.
Монпарнас взбежал по лестнице и замер на мгновение, наблюдая как Эпонинвытирает столы, стоя к нему спиной. Здесь было пусто, потому что видимо все уже успели разойтись по своим делам. Спать или в клубы. Не важно. Ему это было только на руку. То, что он собрался делать, лучше делать без свидетелей.
- Здравствуй, солнце души моей.
Он оказался позади девушки практически бесшумно и обнял ее за талию, слегка наваливаясь на дочь Тенардье.
- Давно не видел тебя. Где пропадала?
Он скользнул пальцами вниз по ноге девушки, отыскивая край ее подола. Почему бы не совместить приятное с полезным?

Он рассмеялся. Исступленно и даже зло. Сегодня он явно не был намерен сюсюкаться с этой барышней как в прошлый раз. Тогда ему было просто напросто весело. Хорошее настроение, день, который он провел в компании прекрасный людей, а вот сегодня день был очень другой.
Монпарнас перехватил тряпку и резко дернул Эпонин на себя, ударяя ее кулаком в грудную клетку. Его раздражала вся их семейка. Просто раздражала. Особенно в последнее время, когда остальным, кроме них четверых Тенардье просто не открывал. Он перехватил ее свободной рукой за волосы и дернул вниз, ставя на колени. Он конечно был младше, но куда сильнее.
- Ну что ты, красавица. Не надо так себя вести, с тем от кого зависит твоя маленькая и никчемная жизнь.
Он сделал шаг назад, резко отпуская Эпонин и отходя к окну. Девушка упадет. Или на стул или на пол. Особенно после такого удара. Монпарнас достал сигарету и закурил под табличкой "Запрещенно курить". Если что вкатают все равно этой маленькой прошмандовке.
- Твой отец должен нам слишком много. А твоя сестренка Азельма не может отрабатывать все одна.
Он без каких либо зазрений совести рассматривал все прелести девушки. Красивую грудь, острые плечи и упругую задницу, шлепок по которой он и запечатлел в следующий момент.
- Так что я опять пришел к тебе узнать, как именно ты будешь отдавать мне долг. Или налом или натурой. Натурой в принципе можно и сейчас. Раздвигай ноги и десятую часть я спишу.
Монпарнас затянулся, насмешливо глядя в лицо Эпонин, прекрасно понимая кто здесь ставит условия. Нет, девка то она не плохая. Но вот иногда слишком много о себе думает.  Вот теперь и посмотрим, окажется ли она хоть в одну сотую так умна, как он думал.

Нет, ничему ее жизнь не учит. Просто ничему. Интересно. Она думала, что он сейчас просто подожмет хвост и уйдет? Или разревется как ребенок от того что его не полюбила девушка? Или он не полюбил девушку. Без разницы. Монпарнас затушил сигарету о подоконник и чьи то забытые конспекты.
- Деточка, ты кажется чего то до сих пор не поняла.
Он пожал плечами и подошел к девушке, нарочито добро глядя ей в глаза. У них вся семейка такая, что хочется вырвать им сердца и разложить перед собой. Просто понимая, что несколькими тараканами на земле Парижа стало меньше. Но пока это было ему не доступно. Ибо если он перебьет их всех, то не получит денег.
- Ты сейчас пытаешься сбежать? от чего? От себя? Глупая, - он резко ударил ее в живот, - наивная, - еще один удар, - дура. Ты никогда не станешь такими как эти прекрасные девушки. От тебя веет помойкой.
Он с довольной улыбкой отпустил девушку и опустился рядом на стул, приподняв ее лицо пальцами и заглянув в глаза. Он никогда не понимал, что именно люди ищут в этом скучном и конфетном обществе. Спокойствия? Или просто какой то... стабильности. Глупые недоноски. Потому что нельзя убежать от себя. Вот он и не старался никогда сбежать от своей сущности бандита и убийцы. Ему это нравилось.
- Знаешь, на днях я видел прекрасную девушку. Блондинку. С голубыми глазами. она промелькнула мимо словно ангел во плоти. И поверь, на такую как она я не посмел бы и посмотреть косо. Коснуться ее руки. Потому что она ангел. Высшее существо. А ты... ты просто мусор как и все мы. Но ты хуже. Потому что ты презираешь сама себя.
Каждое слово хлестало как плеть. Потому что он сознательно делал ей больно. Потому что хотел что бы она почувствовала то. чем являлась. Он мог бы сломать ей руку за то что она посмела его ударить, но гораздо интересней - втоптать девушку в грязь.

Когда с человеком ведешь себя как с собакой, то собственно собакой он и становится. А если по человечески, то можно еще и подумать над своим поведением. На какой то момент Монпарнас даже задумался не переборщил ли он с воспитательными методами, но все таки пришел к мнению, что виновата все таки сама Эпонина. Правда какая возжа сегодня укусила ее под хвост так и осталось неизвестным.
- Надеюсь ты не была беременна.
Он бросил на стол носовой платок, и сел напротив Эпонин, задумчиво разглядывая ее лицо. Она не была страшной, не была неухоженной, у нее не было выражения лица, которое присуще опустившимся барышням, когда им уже плевать на жизнь и на то, что происходит вокруг. Но все же он не мог назвать ее красавицей. Скорее симпатичной, или интересной.
- Просто ты сама себя так повела. Первая между прочим. Прекрасно зная, что я не спускаю такого. Никогда. Даже знакомым и ... - он на мгновение замялся, - друзьям. Хотя друзья так себя бы и не повели.
Монпарнас аккуратно коснулся щеки девушки и вздохнул. Когда то, всего пару месяцев или полгода назад их и правда чуть ли не женили всем районом, а потом все поутихло. Да и не было ничего. Просто Эпонин была самой нормальной девушкой на все окрестности. Если не считать пройдоху отца.
- А кто мешал это нормально сказать сразу? Вот сразу. По человечески. А не вопить и драться тряпкой. Я ведь тебя чуть не убил.

- Да никуда особо и не бил...
Он не успел договорить. Просто не успел. Девушка рухнула на пол, как подкошенная. Обморок. Странно, что она вот так среагировала, но Монпарнасс бросился к упавшей на пол Эпонин, подхватывая ее на руки. Обычно такое случается, когда человеку нечем дышать. Ну ребра он ей не ломал, но что нибудь перекрыть мог.
Удобно расположив девушку на диване он резко дернул рубашку на животе Эпонин, отрывая пуговицы. Девушка дышала, но вот в сознание приходить не собиралась. Он аккуратно, скользя пальцами по нежной коже, ощупал ее ребра. Целые. Да и не мог он ей ничего сломать. Даже случайно не мог. Он знал и себя и силу своих ударов.
- Ну давай. Приходи в себя.
Он достал из кармана маленький флакончик с какой то пахучей настойкой и сунул Эпонин под нос, усевшись рядом. Хилая она стала с тех пор как решила вести нормальную жизнь. ну как нормальную. Просто как живут все нормальные люди этого города.
Монпарнас посмотрел на девушку, машинально водя пальцами по ее волосам. Ну да, он переборщил ее. Он слишком нервно среагировал на то поведение, к которому не привык, но все таки не настолько что бы шлепаться в обморок.
- Эпонина... Давай, не будь хлюпиком и приходи в себя, твою мать.
Он не собирался сидеть здесь до ночи, но и бросить знакомую в такой ситуации тоже не мог. Ведь хоть и косвенным, но виновником всего этого был все таки сам Монпарнасс.