меня слегка упороло, кажется, под конец... и я дольше искал, где в Париже яблоки растут XDD

Вечером Гаврошу не шлось домой. Кроме того, что дома как такового у него толком и не было, погода на редкость радовала. Этим вечером Гаврошу гулялось. А пока ему гулялось, он – отчасти мысленно, отчасти вслух – разрабатывал план своих действий.
Он прикинул, что уже два дня не ел ничего, кроме пары яблок с кладбища Монмартр. Также он вспомнил, что давно не виделся со старшей сестрой, хотя обещал показываться ей не реже раза в неделю. Гаврош сложил в уме оба эти обстоятельства и отправился в кафе «Мюзен», где и намеревался найти Эпонину. Там он дождался бы конца её смены, может, получил бы остатки чьего-то ужина, а затем отправился бы к ней переночевать. Отличный план.
Заходя, Гаврош впустил в кафе немного свежего воздуха и кота. Они с котом были старые знакомые. Они оба были приёмышами этого кафе. Только кота любили больше: он притягивал посетителей. Может показаться странным, что людей не отпугивает кот, который сначала шляется непонятно где, а потом приходит в кафе (где они едят, вообще-то!), трётся об ноги и распространяет всяческую заразу. Не отпугивало раньше, когда кот был ещё совсем дворовым, – не отпугивает и теперь, когда кот разжирел на казённых харчах и приобрёл важный и ухоженный вид. Чего нельзя сказать о Гавроше. Его встречают здесь не так воодушевлённо, а возгласа умиления в свой адрес он и подавно не услышал бы. Радовались ему Эпонина да этот кот.
Ради забавы состроив из себя галантного господина и пропустив кота вперёд со всеми надлежащими вежливыми изречениями, Гаврош на мгновение задумался, что неплохо бы дать коту имя, рад они так давно знакомы. Можно даже, пожалуй, сказать, что они приятели. Кот позволял с собой играть и иногда брать себя на руки, за что нередко замёрзший Гаврош был ему благодарен. Долг же он платил частью своей еды, но вряд ли кот это замечал: его кормили куда лучше, чем маленького Гавроша. Гаврошу доставались объедки и то далеко не всегда, а позволить себе заказать настоящее блюдо он, конечно, не мог. Кота кормили на кухне свежими обрезками, реже остатками, а также старались посетители и даже – те, что постоянные, – приносили ему кошачьей еды с собой.
Обменявшись коротким кивком с сестрой, Гаврош отправился в свой любимый дальний угол. Там он заприметил уже встречавшееся ему сборище молодых людей, которые неизменно были в кафе, когда он приходил, и всегда что-то бурно обсуждали. Гаврош не знал, чем конкретно они занимаются. Может, это какой-то дискуссионный клуб для тех, кому нечем больше заняться. Или лекции для узкого круга. Или тайное общество, или братство, или секта. Или творческий кружок. Или просто бездельники, любящие выпить и поболтать. Но рассуждали они так увлечённо и бурно, что он не мог не прислушаться, а прислушавшись, не согласиться с некоторыми их мыслями.
Интересно было наблюдать за этим сборищем. Странно, что они не привлекали внимание всех посетителей, ведь они, пожалуй, единственное, что здесь вообще происходит – и притом происходит бурно и страстно. Благодаря им, тихое кафе помнит, что жизнь движется, жизнь течёт. Они молодые и разные, полные сил, мыслей, идей, они не соглашаются друг с другом и этим дополняют друг друга. У каждого своя роль – нет, своя функция. Их лидера не трудно заметить. С остальными сложнее, да Гаврошу и некогда особенно вдумываться в это. Но он стал узнавать некоторых на улице. Некоторых он обозначил характерными кличками – от нечего делать.
А сегодня, видимо, не все пожелали явиться. Впрочем, может, всё уже закончилось, время позднее. Гаврош даже пожалел немного, что опоздал.