«И снова тебя нет в университете. Грантер, да что же с тобой, где ты? Еще с утра я решила дождаться тебя возле твоего дома, а тебя нет. Был ли ты вообще дома сегодня?».
- Мадмуазель Бертранд, вы готовы ответить на этот вопрос? – неприятный и довольно-таки писклявый голос донесся до девушки и вытащил из размышлений в голове. Она, вздрогнув, посмотрела на преподавателя, который стоял возле доски. О чем же он спрашивал? Девушка понятия не имела и отрицательно мотнула головой. Многие студенты развернулись в ее сторону с удивленными глазами. Как же так, отличница - студентка и не знает ответа на такой, вроде бы, элементарный вопрос.
- Советую вам подучить революцию сорок восьмого года, - пробормотал преподаватель и продолжил вести свой семинар. Рочелл же после такого внимания практически всей аудитории снова погрузилась в свои мысли, прослушав занятия. Ну, не может она учить предмет и готовиться к экзамену, пока не узнает, где же Грантер гуляет.
После университета Бертранд как обычно зашла в ближайшее кафе за кофе и булочкой с джемом для легкого перекуса. Через несколько часов она должна быть дома и заняться подготовкой к лекциям для университета журналистики. Но девушка так и не отправилась домой. Она села за столик на веранде в кафе и просто смотрела на прохожих, которые проходили мимо. Кусок в горло не лез, и, когда время подошло к вечеру, на тарелке до сих пор оставалась целая булочка и вторая чашка черного кофе. 
Ее телефон разрывался от звонков наставника, профессора Мишель, но Рочелл трубку не поднимала, и с каждой очередной вибрацией сотового аппарата только лишь смотрела на экран, в надежде увидев надпись «Г.Г.», что означало «Гуляка Грантер».
- Девушка, вы сидите уже три часа, может быть, закажете что-то еще? – официант с небрежной щетиной склонился к Рочелл. От него пахло странным одеколоном: ощущался привкус нелюбимой Бертранд корицы.
- Нет, спасибо, - она положила несколько евро на блюдце, оплатив заказ, взяла свою куртку и практически за пару секунд покинула кафе. Не любила она столь пристального и недовольного взгляда на себе. Почувствовав приближение скучных часов за учебниками, Рочелл поморщилась и все-таки решила прогуляться по улицам Парижа.
Ноги сами вели Бертранд к дому Этьена, видимо, все ее нутро требовало объяснений от молодого человека. За километр девушка увидела столь знакомую верхушку жилого здания, в котором должен быть он. Приближаясь, она замедлила шаг и оглядывалась по сторонам.  Вечерние улицы с померкшим от фонаря светом всегда наводили немой страх на девушку. Разные отголоски и шумы, доносившиеся с разных переулков, заставили поежиться и обхватить руками себя за плечи. «Ну, попадись только мне на глаза».
Стоило подумать о Грантере, буквально на пару секунд, как вдруг девушка заметила знакомый силуэт. Слишком знакомый и сильно пошатывающийся, который шел навстречу. Рочелл резко свернула за угол, незаметно для чужих глаз выглядывая на улицу. И кого же она увидела? Дорого Этьена, который, честно сказать, уже успел где-то надраться и еле сохранял равновесие. Эту встречу можно назвать одним словом – случай, удачный случай. Куда он ушел и откуда – загадка, которую стоило раскрыть Рочелл. «Я переживаю за него, а он пьет тут и гуляет по Парижу, а ведь через несколько дней экзамен, да что же ты делаешь!». Немного разозлившись за столь неопрятное отношение к учебе, да и за наплевательское отношение к ней самой, Бертранд решилась пойти попятам за молодым человеком. На то было две причины. Первая – как уже говорилось, разузнать его таинственные похождения, вторая – помочь ему, если же он все-таки не устоит на своих двоих и плюхнется на бордюр. 
Девушка буквально на цыпочках, дождавшись, когда Этьен отойдет на приличное расстояние, вышла из своего укрытия и пошла следом. Он был пьян и вряд ли смог бы заметить любопытную Рочелл.
Хотелось до последнего подбежать и встряхнуть за плечи, чтобы он обернулся и почувствовал себя виноватым, но девушка держалась до последнего. В это время он шел и шел, без остановки, казалось, что Грантер что-то бормотал себе под нос. И это было бы неудивительно, в таком состоянии появляется сильное желание поговорить с умным человеком – то бишь, с самим собой.
И когда очередная ямка застала врасплох ногу Этьена, и тот покачнулся, Рочелл не выдержала и прошептала: « Ну, хотя бы под ноги смотри».

Глюки… Глюки! Девушка, скрестив руки на груди, встала в позу под названием «Мама застукала сына за воровством конфет из тайного места». Ей с трудом удавалось понять, как молодой человек еще говорить может в таком состоянии без запинки или иканий. Рочелл посмотрела на Грантера сверху вниз и наоборот, снизу вверх. Интересно, вот что сейчас ощущал Этьен? Стыд? Неловкость? Растерянность? Наверное, ничего из вышеперечисленного,  как в таком состоянии можно что-то чувствовать, кроме как окрыленности и легкости?
Не долго думая, Рочелл сократила между ними расстояние и подошла практически вплотную. Он был выше на несколько сантиметров, и пришлось приподнять голову, чтобы встретиться взглядами. Щелкнув пальцами, Бертранд несколько раз провела рукой возле лица Этьена. «Давай-давай, просыпайся».
- Увы, не глюки, - печально заключила Бертранд, не отрывая глаз с лица лучшего друга. – Ты хотя бы имя мое помнишь?
Было бы неудивительно, если бы Грантер отрицательно мотнул головой. Они действительно не виделись друг с другом давно, конкретное число нельзя назвать, просто – давно. Ощутив резкий запах алкоголя, который заглушал даже аромат парфюма, Рочелл поморщилась. Не понимая такой любви к выпивке, ведь сама могла пригубить только по праздникам или важным поводам, Бертранд попятилась назад.
- Этьен, ну, как так можно? – спросила девушка и развела руками в стороны, наотрез отказываясь сделать движение навстречу. И вся доброта или какая-то нежность к этому человеку, которую девушка всегда проявляла, мигом покинула Рочелл. Ей было больно и грустно от того, что Грантер так равнодушно относился к ней.
Не мог он самостоятельно так забросить учебу и напиваться, точнее, он и до этого пил, но девушка всегда знала, где он и что с ним, да и молодой человек ничего не утаивал от Рочелл, делился и разговаривал. Кто-то явно на него плохо повлиял, кто-то просто заставил его измениться в худшую сторону. Неявки в университет, игнорирование звонков…
- Грантер, ты можешь понять своей пустой головой, - с этими словами Бертранд, задержав дыхание в легких, все же подошла к молодому человеку и легонько постучала по лбу костяшкой указательного пальца. - Я переживаю за тебя, места не могу найти, постоянно стою возле твоего дома, чтобы застать тебя.
Она снова отошла и оглянулась по сторонам. Казалось, что девушка слишком громко говорила, и многие любопытные жители уже приоткрыли окна и вслушивались в слова. Но это лишь никчемные иллюзии, всем было наплевать на то, что происходит на одиноком переулке. Здесь только он и она. Юноша, решивший загубить свою жизнь, и девушка, пытающаяся спасти своего друга. Рочелл всегда ценила такое отношение, когда близкие люди друг о друге заботились, выручали из беды, помогали и давали дельный совет, все-таки найти родственную душу тяжело в этом мире, поэтому это надо беречь и охранять. Но так думала она, а Грантер, видимо, ценил нечто другое, что-то кроме бутылки. И это злило Рочелл еще больше.  Да, сейчас она о нем не очень хорошего мнения, но ее понять можно и даже нужно.
- Я боялась, что с тобой что-то случилось, но стоило мне найти тебя… И что же я вижу? – она снова небрежно повела плечом и наигранно улыбнулась, наблюдая за Этьеном. Невиданный эмоциональный порыв впервые так зашкаливал у девушки. Она практически горела изнутри, а бледное лицо обрело багровый оттенок.  – Передо мной мой лучший друг в нетрезвом состоянии, разгуливающий по Парижу вечером. Как мне реагировать на это?
Девушка, хмыкнув и покачав отрицательно головой, словно подтверждая напрасность и ненужность собственного волнения, развернулась на носках, собираясь уйти. Но в какой-то момент перед ней образовалась невидимая стена, противостоящая уходу девушки. Наверное, такую преграду можно смело назвать совесть. Вот, кто, если не она? Взять и бросить друга в одиночестве сейчас? Смогла бы  вообще так поступить Рочелл? Сначала было великое желание покинуть Грантера и отправиться домой, но собственные принципы не позволяли. Честно сказать, она и сама не хотела лишаться такого немного неуклюжего, веселого и пьяненького Этьена.
- Пожалуйста, скажи, за что ты так со мной? – произнесла шепотом Рочелл, обернувшись на Грантера. Она не надеялась услышать что-то адекватное в ответ, но попытка ведь не пытка. Тихий голос должен был дойти до Этьена, ведь на улице стояла гробовая тишина, и были только они вдвоем.

Отредактировано Rochell Bertrand (2013-04-10 23:47:31)

Внезапное «пошли» и хватание за руку обескуражили девушку, и она, в растерянном состоянии, побрела за Грантером. Что-то он хотел сказать, Рочелл это чувствовала, поэтому, не возникая и не перебивая, шла вместе с молодым человеком. Весь столь знакомый путь, ведь девушка не раз ходила по ним, они молчали. Наверное, он сохранял тишину из-за незнания, как преподнести и раскрыть тайну девушке, а она в свою очередь боялась своими вопросами спугнуть юношу.
И только когда Рочелл с Грантером подошли к нужному подъезду, молодой человек заговорил. Немного невнятно с длительными паузами, это давалось ему тяжело, но Бертранд старалась уловить каждое слово, слетевшее с его уст.  Ее руки он и не думал отпускать, да девушка и сама не вырывалась: ему нужна была поддержка, как и моральная, так и физическая, чтобы он добрел без происшествий до дома. Она прекрасно понимала, что Этьен хотел выговориться, но чего-то или кого-то боялся. Боялся ее?
Его «прости меня» предательски кольнули  девичье сердце, и Рочелл, сжав губы, кивнула положительно головой в знак прощения. Насколько бы он не был виноват, девушка не могла не простить. Несмотря на все, казалось бы, наплевательское отношение Бертранд не может поступить иначе. И такой поступок со стороны девушки могут понять лишь те люди, в жизни которых есть близкий человек, которому можно простить действительно все.
Пока они шли к нужной двери, Рочелл ощущала, как Этьен еле-еле перешагивал ступеньки и постоянно цеплялся за ее плечо, словно оно служило спасательным кругом во время шторма. «Подставить плечо» - теперь девушка ощутила всю буквальность этой фразы, но она и не была против. Наблюдать за ярким падением с лестницы не было желания, легче было помочь и поддержать Этьена, вместе преодолевая очередную страшную ступеньку. Со стороны это выглядело весьма эпично – девушка якобы провожает молодого человека до дома. Обычно по банальному сценарию какой-нибудь комедии происходит наоборот, но в жизни все гораздо интересней.
Она с улыбкой смотрела, как отчаянно борется Грантер с дверным замком, и благодаря своему терпению не схватила ключи, чтобы самостоятельно попасть железкой в отверстие. Какова была квартира для Рочелл? Ну, она всегда называла место обитания юноши «творческой берлогой». Немного мусора в одном уголке, в другом, ненужные листы формата А4 беспорядочно украшали стол, пару рубашек покоились всегда на диване – одним словом, холостяцкая квартира. Только единственное место было чистым и безукоризненно «вылизанным»   - холодильник. В нем была вечная пустота, которую Этьен мог иногда заполнить, но делал это крайне редко в силу своей занятости. Бертранд всегда носила с собой лишний круассан или бутерброд, который всегда был предназначен для Грантера. Кто-то скажет «слишком большая забота»  - ну, и пусть, без нее Этьен кормил бы себя вином, заливая сверху абсент или пиво, продуктов девушке не было жалко, тем более это был очередной повод встретиться и «поболтать».
Она зашла в комнату, не забыв до этого кинуть взгляд на кухню, особенно на холодильник. Нужно бы было перед у ходом проверить его, чтобы запастись продуктами на следующий день. Но сейчас ее больше волновало душевное состояние Грантера, который уже присел на стул, опустил голову и обхватил ее руками. Ей захотелось присесть на корточки и положить ему руку на колено, подтверждая, что, какую бы ошибку он не совершил, она не уйдет. Девушка смотрела на молодого человека около минуты, пока не заметила что-то странное позади него. Стена, пустая стена, превратилась в фон для коллажа. Фотографии одна за другой приковывали к себе внимание. Их столько много, и почти все запечатлели на себе один и тот же силуэт.  Рочелл осторожно шагнула к стене, украшенной изображениями, и, изучая каждую частичку целой картины, остановилась в нескольких сантиметрах. Столь знакомое лицо было на них, что девушка, не поверив своим глазам, пересматривала каждую фотографию заново. Взгляд метался с одного изображения на другое. Этого просто не может быть. Знала ли она тот силуэт, который мелькал на фотографиях? Безусловно, как Рочелл могла не знать его. Только это не облегчило суть положения дел, скорее всего, это, наоборот, все усугубило.
Грантер снова заговорил, пытаясь что-то объяснить и расставить все по полочкам. Она отстранилась от стены и вернулась к Этьену, наблюдая за его мимикой и глазами. Он говорил это искреннее и без доли притворства, что могло не тронуть только ледяное сердце. Рочелл пыталась его понять, честно слово, старалась изо всех сил. Они живут, в конце-то концов, в двадцать первом веке, и любовь не знает границ: ей неведомо слово «нет».
- Грантер, - она старалась что-то сказать, но метание из стороны в сторону мешало сосредоточиться на мысли. Бертранд желала другу только счастья, и если для него такая любовь – собственный небольшой огонек «радости», то девушке остается лишь поддержать. Стоило ли говорить Грантеру, что она знает человека на его фотографиях? Наверное, нет. А зачем? Разве это как-то повлияет? Вроде бы нет.
Девушка перегородила собой путь Этьену к углу, в который он намеривался шагнуть, и просто обняла его. Возможно, это было немного резко, но такое действие требовалось незамедлительно, чтобы юноша мог прийти в себя и перестать так нервничать.
- Глупый, - шепотом произнесла Рочелл, упираясь подбородком в мужское плечо. – И это ты боялся мне сказать? Глупый…
Она готова была повторять это слово постоянно, ведь такие вещи он мог ей поведать всегда. Пусть Бертранд не испытала в своей жизни пока еще любовных ноток, она все-таки отнюдь не сушеная сушка и могла понять Этьена. Да, это было немного странно, но разве девушка смогла бы упрекнуть его?
- Я все понимаю, но это не повод рушить свою жизнь, - заключила Рочелл и  оторвалась от Грантера, чтобы взглянуть в его глаза. - Любовь - самое прекрасное чувство, которое может испытать человек, и я счастлива, что из нас двоих ты влюбился… Однако не дай превратиться этому божественному чувству в болезнь, надо делать паузы и стараться чем-то параллельно заниматься, иначе ты просто потеряешь себя.
Девушка с доброй и нежной улыбкой оглянулась на стену с искусством, которая поражала и изумляла.  – Ты ему сказал?

Отредактировано Rochell Bertrand (2013-04-11 06:01:19)

Понять влюбленного человека порой бывает трудно. Более того, практически невозможно. И не потому, что не хочется, а потому, что просто не выходит. Наверное, из-за неопытности в таких делах, из-за отсутствия практики.
Девушка чувствовала искренность в словах лучшего друга и видела, как ему сложно выговорить очередную фразу. Но вот понять и ощутить эту влюбленность она не могла. Рочелл хотела, честно, очень хотела почувствовать, что значит «влюбиться».  Если бы Бертранд в прошлом не зацикливалась так на своей работе и позволила себе полюбить, то в данный момент она бы ему сопереживала. Нет, девушка и сейчас переживала, испытывала чувство грусти, когда смотрела на Грантера, но личный отказ от неземного дара – «любви» вырос до размеров Эвереста между Этьеном и Рочелл, не позволив понять, как можно так отчаянно губить собственную жизнь из-за одного человека. Увлечения – это шалости жизни, которые каждый себе создавал, и Этьен неоднократно начинал ухаживать за какой-нибудь красавицей. Однако рано или поздно приключения его кончались, и он никогда не убивался из-за девушек. Они могли эту обсудить, забыть и выкинуть, будто это обычный листок – черновик, который не входил в книгу под названием «жизнь».
Он не умолкал, и с каждым словом девушка заходила в тупик собственных мыслей, нотки противоречия закрадывались внутри. Это прекрасно, когда улавливаешь такой трепет в голосе, когда наблюдаешь за глазами, наполненными вдохновением, но стоит ли приносить себя в жертву ради безответной любви?   
«Ты не понимаешь» эхом прозвучало в сознании, и она действительно этого не понимала. Ей это чуждо, непонятно, необъяснимо… Синонимов можно подбирать до бесконечности.  Не побоявшись в этом признаться, Рочелл слегка кивнула головой и не заметила движения руки Грантера. Ледяные пальцы, коснувшиеся ее щеки, оставили жгучий отпечаток, который незамедлительно превратился в разряд тока и прошелся по всему телу. Стало настолько пусто  в душе, что Рочелл онемела от ужаса. У нее отняли те противоречия, которые притаились внутри, отняли непонимание, отняли все. Этим едва осязаемым касанием, показалось, молодой человек решил забрать сомнения и дать почувствовать, как он живет один днями и ночами в своей квартире в окружении фотографий.
Этьен упал на диван, и Бертранд смогла лишь еле выдохнуть, мысленно прогоняя  ту пустоту, которую он подарил. Рочелл подошла к стулу, стоявшему напротив дивана, и присела на край, скрестив ноги. Такого описания человека Бертранд не встречала даже в романах известных писателей, Не мог быть настолько идеальным и изумительным один человек, Рочелл отказывалась в это верить. Нет совершенных людей, у каждого какой-нибудь недостаток всегда присутствует, но, видимо, Этьен теперь опьянен не только алкоголем…
- Что ты хочешь от меня услышать? – произнесла девушка, наблюдая, как лучший друг снова приподнялся и бросил взгляд на нее. «То ли я его ревную, то ли искренне не понимаю даже после такого признания». Но ревновать было бессмысленно, ведь для нее Этьен как брат, и такая слабость замарала бы понятие «лучшие друзья».  -  Потерялся ли ты в этой любви? Да.
Она решила взять себе две роли: того, кто задавал вопросы, и того, кто на них отвечал. Скорее всего, таким образом, Рочелл хотела вынести свои вердикты. Безусловно, они могли задеть, немного ранить, но правда никогда не бывает сладкой. И Этьен должен понимать, что Бертранд это говорит не со зла и без желания обидеть.
- Одобряю ли я это? – она встала со стула и отошла к окну, на которое падал белый лунный свет. Лучший друг оказался по другую сторону баррикад, и это больно, она знала и чувствовала, что эти слова смогут уколоть. – Нет.
  Черт возьми, да кто же Бертранд после этого? Друг ли вообще? Так настоящие друзья не поступают, они, наоборот, стараются во всем поддержать и помочь. Но с другой стороны, она обязана была высказаться, ибо такое состояние Этьена недопустимо для девушки.
- Я верю в твои слова и твою любовь, - да что уж таить, девушка завидовала другу, который оживал на глазах при одном лишь упоминании своего героя. Тот огонь, который Этьен употребил при описании, вспыхивал синим пламенем внутри него. И как бы это чудесно не звучало из уст молодого человека… Бертранд переживала, что он не сможет нормально вынести этого и погубит себя, - однако искренне не понимаю, зачем так страдать? Этьен, ты для меня очень дорогой человек, и я желаю тебе только счастья, но не такого. Безответная любовь способна причинить боль, она может разбить сердце неожиданно и беспощадно, не спросив разрешения, и как ты будешь жить с этим дальше?
Она мотнула головой, не желая представлять, как ситуация сможет повернуться. Ей не хотелось видеть страдания Грантера, которые уже потихоньку наступают: ведь это так страшно, когда любишь человека, а он тебя практически не замечает.

Она почувствовала, как ледяные ладони коснулись ее пальцев. Она хотела вздрогнуть и отдернуть руки, но не сделала этого только по одной единственной причине: перед девушкой находился Этьен. Не чужой человек из университета или какой-то ухажер, а человек, который по-настоящему был слишком близок девушке. Именно поэтому Рочелл иногда попрекала его, ругала или пыталась несколько раз заняться занудством, словно чувствовала, что юноша прислушивался к ней. Это было редко, и Грантер при любом удобном случае делал все наоборот, но все же неплохо притворялся послушным и хорошим другом в присутствии девушки.
Она сжала его руки в ответ, пытаясь их согреть,  и не отрывала своего взгляда с долей грусти и сожаления от молодого человека. «Он знает, что это такое и все равно не отступает, он наступает на те же грабли заново?» Бертранд, если честно, немного не поняла его слов. Грантер заговорил о прошлом, которого девушка, увы, не знала. Их разговоры никогда не перетекали в те сокровенные тайны жизни до их первой встречи. Почему? Они просто наслаждались и расслаблялись в обществе друг друга, стряхивая пепел сигарет на асфальт. Девушка никогда не копалась в прошлом Грантера, потому что прекрасно знала, что юноша сам расскажет, если захочет.
И, видимо, именно сейчас Этьен решил вспомнить фрагменты своей жизни. Он заговорил сдавленным голосом, заставив девушку напрячься. Любые проблемы и эмоции человека она всегда впитывала в себя, пропускала через себя. Рочелл сжала его руки пальцы сильнее, чтобы он вновь ощутил подругу рядом. Никогда он не останется один. Пусть даже если в его пустой голове закрадется мысль об одиночестве, близкие люди, которые дорожат юношей, будут поддерживать его. Конечно, в самое трудное время примчится Рочелл. Без слов, без жестов, Бертранд готова просто сидеть рядом с ним и держать крепко за руку, как сейчас.
Он поднялся с дивана, разжав свои до сих пор холодные пальцы с женских рук. Слова о девушке, которая оскорбила Этьена, заставили нахмуриться и крепко сомкнуть губы. Рочелл отказывалась понимать таких особ, ценивших только внешнюю красоту и, возможно, денежное состояние. Года когда-нибудь возьмут свое, и на красивом бархатном лице появятся морщинки, живой блеск в глазах померкнет, волосы обретут светло-пепельный цвет, а идеальная осиная талия, на которой сходился пояс восемьдесят пятого размера, покроется слоем старческого жира, но вот душа, если она светлая, даже после семидесяти будет полыхать в человеке. И душа Грантера была изумительно чистой и прекрасной. Несмотря на то, что чрезмерно много пил и не следил за своим холодильником, он оставался именно для Рочелл прекрасным созданием, которого шепотом возникало желание назвать «братом».
Она хотела перебить и высказать свое мнение по поводу этой девушки, чтобы Этьен забыл ее и не оборачивался в прошлое: сейчас это никак бы не помогло, но бутылка, внезапно появившаяся в руке юноши, заставила молчать и просто наблюдать. Он стоял к ней спиной, не оборачиваясь лицом. Хотелось помешать и как-то остановить лучшего друга, но что она смогла бы сказать: Грантер, хватит пить?
Это не выход, и почему-то именно сейчас становиться в очередной раз злобной занудой с запасом нотаций Рочелл не могла. То ли она поняла, что уже устала пытаться как-то вразумить Этьена, то ли… Нет, это абсурд! «Может, от выпивки сейчас ему станет легче?».
Ужасная и довольно неправильная мысль, промелькнувшая в голове, оказалась правдой. Наблюдая за его «больным» видом, девушка смогла лишь просто выдохнуть.
Оборачивается. Смотрит на нее. Она позволила себе легкую улыбку, которая еле коснулась уголков губ. Прозрачная, но в то же время девушка вложила в нее столько тепла и понимания, пытаясь достучаться до этой глупой деревянной головы с единственной фразой «Чтобы с тобой не произошло, в какие бы дебри не завела тебя судьба, я буду рядом и попытаюсь понять».
- Ты и в пьяном виде ему не признаешься, - заключила Бертранд и подошла к Этьену, который стоял напротив стены с фотографиями. У всех под алкоголем язык расплетался, да и Грантер никогда не был молчуном, но даже в сердечных делах спиртное  не помощник, и Бертранд глубоко внутри себя знала, что юноша промолчит и в гордом одиночестве пойдет домой, так и не решившись признаться. – Твоя прошлая невестка не видела, какой ты необыкновенный добряк с большой душой. Все мы не идеальны, у каждого свои недостатки. Будем откровенны: у тебя они тоже есть, причем в неплохом количестве, но это вовсе не означает, что ты плохой и ничего не достоин в этой жизни.
Девушка прикоснулась к его плечу ладонью, вновь осмотрев все фотографии, и остановила свой взор на той, к которой дотронулся Грантер.
- Ты занимаешься саморазрушением добровольно, даже твои эпитеты к самому себе действуют на это, и мне надоело повторять, какой ты прекрасный. Пойми же, Этьен, - Рочелл развернула молодого человека к себе лицом, чтобы он смог посмотреть и увидеть ее уверенный взгляд, услышать твердый голос, - люди не слепые, и все, кто с тобой рядом, заметили, как и я, какой яркий огонь горит в твоем сердце.
Она коснулась другой рукой его груди, за которой пряталось сердце. Тук-тук-тук, каждый удар слабо отдавал в ладонь, но Рочелл, почувствовав биение,  только сильнее поверила в свои слова: « Да, ты пьешь, но за маской пьющего молодого человека скрывается талантливая личность, которая добьется в этой жизни всего. Только сможешь ли ты позволить этой самой личности, таившейся долгое время под тенью вина, выйти наружу?».   

Отредактировано Rochell Bertrand (2013-04-15 19:18:59)

Не хотела она воспринимать его слова всерьез. Ну, просто не могла и отказывалась, потому что это априори невозможно. Хотелось даже ухмыльнуться, но она сдержалась и попыталась сохранить спокойствие. Что значит – любит Францию?
Безусловно, все люди патриоты, только кто-то любит свою Родину всем сердцем, а кто-то проявлял просто уважение к стране, в которой родился. Эти понятия абсолютно разные, и те, кто относился к первой категории, отдадут жизнь ради защиты Родины. Но Франция, как считала девушка, не способна подарить тепло прикосновением, не сумеет поддержать и не сможет успокоить, когда человек останется один. Любовь к Родине – любовь в одну сторону, в «одни ворота» и взамен не получишь ничего.
- Это невозможно, - произнесла Рочелл и сделала несколько шагов в сторону, упираясь взглядом в стену с фотографиями. Молодой возраст – гормоны играют, и хочется совершить что-то необычное, у всех идеалистические теории и мощные порывы. Замечательно, правда ведь? Зачем думать о чем-то обычном и тривиальном, как о любви к обыкновенному человеку, когда можно совершить, грубо говоря, революцию? Активный образ жизни, образование, встречи с друзьями и выдвижение протеста политическому режиму – человек не сидит на одном месте и не собирается, как бревно, течь по течению. Это одна сторона медали. А другая… Сколько бы планов не было в голове, сколько бы человек не пытался совершить благих дел во имя Родины, сколько бы не протестовал и не отказывался от присущих каждому чувств, человек будет один. Да, будут друзья, будут родители и другие родственники и даже страна, которую он безмерно любит, но в один прекрасный момент, когда-нибудь, человек проснется один в кровати, дойдет вяло до кухни и приготовит одинокую чашку кофе с тостом, сядет за стол, позавтракает, уставившись в окно напротив, оденется и уйдет на работу. Возможно, он активно отработает целый день, снова встретится с друзьями, даже если ему стукнет сорок пять, будет петь дифирамбы Родине допоздна…  А затем, в одиночестве, отправится к себе домой, где его будут ждать одинокая чашка, одинокая подушка и одинокая зубная щетка. Никто перед сном не пожелает спокойной ночи, никто не поцелует в щеку, и никто никогда не прижмется к его груди. Да, он добьется успеха в карьерном росте, он докажет свою любовь Родине, о нем могут написать отдельную книгу, восхваляя его идею, но кто он, если за всю жизнь не подпустил к себе человека ближе протянутой руки?
Не замечать и не осознавать, что без близкого человека ты никто, можно много лет и жить в своей голове, но озарение ударит по мозгам настолько неожиданно, что человек воспримет эту информацию очень болезненно. К чему же все это? – Когда-нибудь и он полюбит. Никто не может жить в одиночестве. Каждый человек испытал или испытает такое чувство, как любовь. И я говорю сейчас не про символическое чувство, а про чувство к другому человеку. И как бы он не был суров или холоден к другим, он все равно такой же, как и мы, и когда-нибудь подпустит к себе ближе. Такому человеку просто нужно время.
Она не знала, зачем говорит все это, ведь Бертранд сама отказывалась от любви и не позволяла, как Этьен, мимолетных романов. Потому что ей казалось, что флирт и маленькие интрижки портят понятие «любовь». Как и все девушки, она читала много произведений, переживая чувства Джульетты, завидуя Анне Карениной, проявляя сочувствие к бедной Дездемоне, и мечтала когда-то очутиться в своем романе. Вот только пробовать что-то строить и «падать», если не срослось,  она не хотела. В других делах, например, в работе, Рочелл не боялась совершить ошибку, потому что знала  верный выход, а отношения и любовь – лесная чаща, в которой, заблудившись, она не выберется.
Но на данный момент девушка не собиралась верить в то, что у человека в сердце может быть навсегда только Родина. Бертранд сама патриотка, и любит Францию, но в глубине своей души понимала, что когда-нибудь божественное чувство упадет и на нее, ничего не поделаешь – это жизнь. Даже психически неуравновешенные шизофреники и маньяки любили, хоть в это и трудно поверить, но  документы, доказывающий факт о браке, не врут. Так если такие монстры полюбили, что уж говорить о здоровых людях. Любовь придет даже к такому, как Анжольрас, несмотря на все его «не хочу, не буду».
Рочелл оглянулась на Грантера с немного обеспокоенным взглядом и снова посмотрела на фотографии. Она знала, она его прекрасно знала, этого человека трудно забыть особенного тому, кто когда-то оказался в беде. Невольно вспомнился небольшой отрывок из прошлого, как Луи первый бросился к ее отцу. Девушка не успела тогда даже вскрикнуть, как молодой человек был возле Жана и пытался оказать первую помощь. «Столько времени прошло, а кажется, что все было только вчера…».
Стоило ли врать? Закрались сомнения на пару минут, и она выдерживала паузу, чтобы обдумать свой ответ. Откуда взялось желание промолчать, Рочелл не знала, честное слово. Наверное, она хотела  смолчать из-за лучших побуждений, но каких?
- Я знаю его, - шепотом произнесла девушка, не отрывая взгляда от коллажа на стене. Грантер запечатлел Анжольраса везде, где это было возможно.  Получилось настоящее произведение искусства, а те, кто это не оценят, просто некультурные пустышки без хорошего вкуса. – Мсье Анжольрас, - она это сделала специально, намекнув, что для нее Луи обычный студент, как и все. Не стоило его выделять при Этьене, - один из студентов. Очень талантливый и очень способный.
Чувствуя, как она превращается постепенно в старую преподавательницу и говорит о своих студентах в такой манере, девушка замолчала и мысленно одернула себя.
- А откуда ты знаешь, что он мой студент? – спросила Рочелл и присела на стул. Любопытство в очередной раз подвело и решительно просило задать этот вопрос, чему Бертранд повиновалась. Мимолетный порыв превратился в пустоту сразу же после произнесенной фразы, и Бертранд начала оглядываться по сторонам.
- Хотя, это неважно, - то просит, то теперь не просит. Девушка сама себя не понимала и хотела перевести разговор на другую тему. Хотя бы на пару минут, ведь все переживания губительно влияли на Грантера, это видно, это чувствуется.
  - У тебя столько фотографий с ним, - растерянно произнесла Рочелл и провела рукой по своим волосам, убирая пряди назад. Этьен сейчас, конечно же, не в самом лучшем состоянии творить картины и рисовать, а вот кое-что другое вполне мог бы сделать. … - А меня сфотографируешь?       

Отредактировано Rochell Bertrand (2013-04-19 03:45:08)