Стефани нельзя было назвать подарком на рождество, но когда на повестке дня был новый номер, она становилась и вовсе невыносимой. Носилась весь день по редакции как ведьма на реактивном помеле, а подчиненные шарахались во все стороны, лишь бы не попасть ей под горячую руку, иначе она же найдет причину придраться.
Сегодня у Стеф была особенно тяжелая рука, завтра номер должны были сдать в печать, а у нее ещё на столе не лежали фотографии, статья, прекрасная статья для разворота, уже одобренная главным редактором, сиротливо лежала в сторонке. Если до завтрашнего утра фотографий не будет, то разворот займет чужая идея, написанная журналистом под началом другого редактора, а во всем виноват мальчишка, который не может вовремя выполнить данное поручение. Она уволит его ко всем чертям, наплевать, что парень талантлив, хотя по ее мнению он и сам этого не понимал. Фотографов много, они плодятся как грибы после дождя, а нервная система у нее одна, ещё пару таких эскапад и ее определят на постоянно местожительство в психушку. К добрым дядям в белых халатах, у которых в каждой палате по Наполеону, вот появится ещё и она, которая захотела схватить звезду с неба и навернулась со стремянки.
Она закипала медленно, как вода в чайнике, но с каждым часом давление все росло, норовя снести крышку в случае с чайником и крышу в ее случае. Время шло, редакция пустела, карьерный шанс просачивался как песок сквозь пальцы, теперь каждая секунда отсчитывалась взволнованным ударом сердца. Не в ее правилах было сидеть и ждать, сложа лапки, но куда бежать? Если бы она знала, где искать этот талант, она бы немедленно сорвалась с места и вытрясла из паршивца всю душу, а ещё лучше придушила бы его. Не для того она столько лет положила на алтарь карьеры, чтобы в один прекрасный момент оказаться в такой заднице. Всегда быть лучшей и единственной, а тут вдруг так облажаться, сачкануть, недосмотреть.
Сидеть на месте сил не осталась, она встала и нервно начала измерять шагами периметр кабинета, хоть какая-то имитация движения, хотя кпд ее марафона был равен нулю, такому круглому, как бублик. Съесть что ли пончик? Говорят, сладкое успокаивает расшатавшиеся нервы.
Отныне только профессиональные фотографы, жадные до дрожи в коленях, которые за звонкую монету продадут родную мать. Деньги прекрасный стимул, чтобы выполнить работу, только таким и можно доверять, никаких талантливых самородков с фотоаппаратом на шее. Лучше уж обыденные глянцевые прямоугольники без души, чем прекрасные живые фотографии, в которые она влюбилась, но которые не получает вовремя.
Часы пробили ровно восемь, хотя с таким же успехом они могли сыграть похоронный марш. Стефани метнула взгляд в зеркало, если ее выпрут с работы, можно будет податься в драматические актрисы, с таким убитым выражением лица она станет просто примой, может даже повезет и соберет парочку Оскаров на старости лет.
Вдруг где-то в коридоре послышались чьи-то шаги. Стефани вылетела из кабинета как пробка из шампанского, опрокинув подставку для зонтиков и едва не снеся массой тела безобидный фикус. Затормозила она резко и глаза ее сузились. Она убьет его, прямо сейчас, и любой суд ее оправдает или признает невменяемый.
-Зая бесталанная, скажи мне, пожалуйста, в каком овраге тебя носило? – как ни странно, она не орала, ее голос был спокойным и приторно сладким, таким спокойным бывает только удав, перед тем как придушить.

Стефани все ещё была возмущена и старалась выглядеть злой и неприступной. Она, правда, старалась, но покажите хоть одну девушку, которой букет цветов не растопит сердце. Губы против воли растянулись в улыбке, всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы понять, что она смягчилась. Впрочем, Стеф быстро загнала улыбку обратно и нахмурила брови, если она спустит сейчас это на тормозах, то такое будет повторяться вновь и вновь, а она врагу не пожелает пережить то, что она испытывала в последние несколько часов. Но разве можно долго злиться на Этьена? Невозможно, но небольшая выволочка для профилактики не помешает, заслужил. Сколько уже можно играть на ее нервах как на экзотическом музыкальном инструменте, она же не какая-то кукла, которая ничего не принимает близко к сердцу и живет как живется, прошел день и ладно. С такими задержками он ее или в могилу сгонит или она поседеет раньше времени, а нынче на покраску волос просто возмутительные цены.
- Ты меня чуть под монастырь не подвел. – она гневно топнула ножкой и этот звук эхом прокатился по пустому помещению. – Хотя, что я хочу от парня, чей ай-кью ниже, чем у пуделя. Назови мне хотя бы одну причину, почему я не могу уволить тебя прямо сейчас. Пошли в кабинет, не стой на пороге как неродной.
Очутившись в родных стенах кабинета, Стефани первым делом определила цветы в вазу, а сама вцепилась в фотографии, как утопающий хватается за соломинку. Присев на край стола, она сосредоточено рассматривала фотокарточки. Недурно, очень даже недурно. Такие снимки заслуживают ещё один шанс, и третий, и пятый… Почему, если хорошие снимки, то фотограф далек от идеальности как жираф от балерины. Всего и сразу не дают, наверно глупо ждать от жизни справедливости. Блондинка аккуратно положила стопку фотографий к статье, завтра ими займется ассистентка.
- Ну и сколько это будет продолжаться? - скорее риторический вопрос, на который она даже не рассчитывала получить четкого вразумительного ответа.
Стефани достала из ящика стола пепельницу и закурила. Вообще это было запрещено в редакции, но, во-первых, она принимала только те правила, которые не мешали ей жить, во-вторых, сейчас все равно никого из сотрудников не было, значит, никто не донесет высшему начальству и на очередной планерке она не получит по шапке. 
- Тебе явно не хватает дисциплины. - она не была примером для подражания и с ее стороны было лицемерием учить жизни кого бы то ни было, она не имела на это никакого морального права, но если Стефани открывала рот, то заставить ее замолчать было практически невозможно. Она всегда высказывала все что думала, возможно, это не самое лучшее качество в характере и не мудрено, что когда-нибудь она получит за это прямо в челюсть, но пока никто не преподал ей подобный урок. – Слушай, а может тебе жениться? Хотя бы жена мозги вправит.
К тому, что называют браком, у Стефани было двоякое отношение, но ведь не всем же везет, так как ей. Она знала пары, у которых после заветных клятв было и впрямь, обещанное ещё сказками, долго и счастливо. Так что как знать, если ее совет не подкреплен личным опытом, это не значит, что он плохой.

- Ладно, шут с тобой, живи пока что, золотая рыбка. – Стефани окончательно решила сменить гнев на милость. В чем-то он был прав, она бы не поверила, что человек может измениться вот так вот сразу, здесь и сейчас, на все нужно время. Если «старания» лучшее что он может предложить, пусть так и будет, на сегодня она принимает такие условия, а что будет завтра, это только время покажет. Только вот очень ей не хотелось больше подставлять за него свою шею, она не мать Тереза в конце концов, но может когда-нибудь где-нибудь ей это зачтется. Было бы очень неплохо. Никто даже понятия не имел, что значит для нее эта работа. Это было не просто громогласное заявление о независимости и самостоятельности, это была работа ее мечты. Она к ней шла, ползла, карабкалась и никто у нее ее не отнимет, она не отдаст. – В следующий раз, хотя я искренне верю, что такого больше не произойдет, я тебе настоятельно советую класть телефон под подушку.
Флешка это хорошо, флешка это прекрасно, ассистентке работы меньше, а ей головной боли, можно сэкономить на аспирине. Реакция на безобидное предложение ее поразила, она заметила этот ошарашенный взгляд. Создавалось такое ощущение, будто она предложила ему прыгнуть в бассейн с акулами. Хм, она даже на своем опыте скажет, что брак конечно не сахар, но и не так страшно, чтобы к нему так относится. Наверняка здесь где-то собака зарыта, и журналистское чутье Стефани, отряхнувшись от спячки, уже было во все оружие, готовое вынуть на свет божий любые секреты, но все свелось к шутке.
- Солнышко, я тебе благодарна, за сей лестный отзыв о моей скромной персоне, но в моем возрасте хочется уже быть за мужем, а замужем я уже побывать успела, спасибо, больше не горю желанием наступать на одни и те же грабли дважды.
Тут начали развиваться и вовсе интересные события, у Стефани из под носа вынули фотографию. Первой реакцией, конечно, было выражение лица «куда, мое, не дам!»  и удивленный взгляд. Фотография была очень даже ничего и отлично вписывалась в общую концепцию.
- Случайно ничего не бывает, может это знак свыше? К тому же фотография прекрасно подойдет, так что подумай над тем, чтобы все-таки оставить мне этот портрет.
Она затушила сигарету и посмотрела на тортик. Весы ей этого не простят, и совесть не преминула напомнить о том, с каким трудом убираются лишние сладости, но совесть как хомяк или спит или грызет. Ей попался какой-то очень сонливый хомяк, просто клинический случай. Поэтому повозмущавшись совсем чуть-чуть, совесть быстро капитулировала, да и потом, гостя надо было напоить чаем. К сожалению, Стефани могла предложить только чай, поскольку со здешней кафемашиной отношения у нее не заладились с самого начала. Если это и был агрегат для приготовления кофе, то выглядел он как пульт управления космического корабля, где было множество кнопочек, лампочек и ещё какой-то хрени.   
- Сиди тут, я быстро. – как же тяжко жить без ассистентки, может привилегии ее положения ее избаловали, но сейчас было уже совсем не комильфо делать чай, но выбора у нее не осталось. Видимо ещё было не все потеряно, потому что чайный поднос она сервировала за несколько минут, ещё некоторое время потребовалось потратить на детективные поиски сахара, это было извращение пить со сладким сладкий чай, но по-другому она просто неумела. Несладкий чай, каким бы замечательным он не был, вызывал у нее не больше эмоций, чем простая вода.
- А вот и чай. – Стефани водрузила поднос на стол и уселась в свое кресло. – Ну, друг мой, теперь может расскажешь мне что у тебя за темная история с браком и кто изображен на этом фото, которое ты пытаешься у меня отнять. Может я и блондинка, но это не значит, что дошла до последний степени кретинизма и ничего не замечаю дальше своего носа.